Когда человек начинает заниматься всякой тестофигней? Правильно, когда количество "надо" и количество "могу" критически не совпадают

eldhus-fifi — староисландский язык: олух, целые дни проводящий дома, перед очагом;
olfrygt — древнедатский язык: страх, что может не хватить пива

***

Если русскому человеку дать послушать некое искусственно смоделированное двусложное слово, где будут два фонетически идентичных гласных звука, и попросить его определить, где в слове ударение, он обязательно скажет, что ударение на втором слоге. И никогда — на первом.

Так происходит потому, что в русском языке заударный гласный сильно отличается от ударного по своим акустическим свойствам, в то время как первый предударный гласный от ударного отличается незначительно.

Тем самым человек никак не может опознать такое слово как слово с ударением на первом слоге: ведь в этом случае второй гласный должен было бы явно отличаться от первого, а таких отличий он не слышит.

соу тру(((

Lionel's the one who's going places, everyone knows that - and if they don't, they can always ask his mother; she'll be happy to tell them. Lionel's going to Ollaria, he's going to be somebody; he'll be leaving all of this behind.

Emile, on the other hand, knows he's going nowhere, and everyone else knows it, too - and if they don't, all they have to do is ask his mother. No calling, no prospects, no future; such a disappointment, and why can't he be more like Lionel?

R - NC-17He doesn't want to be more like Lionel, though. Lionel might look young, but in his head, he's probably forty-five, Emile thinks - he's mentally settled down with Irene, after all, hasn't he? Emile doesn't want to be like that. He enjoys being young, thank you very much, and he's not ready to find himself, for all practical purposes, saddled with a wife and kid. And Lionel seems like he's in a hurry to do just that.

Lionel wants to leave all of this behind him, Emile thinks, as long as he can take Irene and her little brother with him. Wants to leave this house behind, wants to leave Emile behind, because Lionel's better than Emile is, ask anyone. Ask Lionel - Emile can see it, sometimes, when Lionel looks at him, especially when Emile and their mother are fighting.

Lionel wants to be out of here, wants to be an adult, wants to have a family. Wants to be a father, like that can make up for growing up without one himself. He wants to be everything that Emile doesn't, just like he already is everything that Emile isn't, and even though sometimes Lionel's his best mate in the world, there are times when Emile looks at him and thinks they're so different that it's hard to believe they're brothers at all.

Emile doesn't want to go anywhere, not just yet. He doesn't want to be responsible, he doesn't want to go anywhere, and he doesn't want a family, not the way Lionel does. He'd like his dad to be around, but he doesn't want to be anyone's father, not for a long time, maybe not ever. And he already has a family; he's got his mother and Lionel, and little Arnaud, and that's all he needs for the time being.

Except that Lionel's going places, and he's going to leave, and Emile isn't ready for that to happen. He isn't ready for Lionel to go anywhere at all, because Emile doesn't want to lose his family so Lionel can have the one he wants.

Most of the time, it just makes him annoyed with Lionel, and that's nothing new; he and Lionel spend a lot of their time on each other's last nerve, after all. But sometimes, he finds himself thinking of ways to keep Lionel there, and sometimes, he thinks of ideas he really shouldn't be having.

If he let himself look at Lionel just slightly too long, and just slightly in the wrong way to be looking at your brother, Lionel might notice, and give him strange looks back until he caught on; and then he'd blush, and he'd start to look back at Emile the same way, and then maybe Lionel would stay.

If he pushed Lionel up against the wall and kissed him, Lionel might freeze, and blink, and then his lips would part and he'd be kissing Emile back, and then maybe Lionel would stay.

If he crawled into Lionel's bed at night, pinning him down with the weight of his body, Lionel might look up at him, wide-eyed and nervous, and Emile would grin, and promise everything would be all right, and press himself against Lionel until he heard Lionel gasp with surprise; and then he'd move, just so, until it wasn't surprise Lionel was gasping with, and then maybe Lionel would stay.

And he must be daft, he tells himself, because what any of that's guaranteed to do is to make Lionel leave and never look back, keep on going until he's somewhere he never has to see Emile again.

Except Emile's afraid Lionel's going to do that anyway, and if he did any of those things, at least he'd know that Lionel wouldn't ever be able to forget him.

Нет, Лука, с таким лицом получать свой Большой Хрустальный Глобус Золотой мяч нельзя
Выигрывать тоже надо уметь

The first time he kissed Otto, he wasn't serious.
They'd been fighting, and he didn't want to lose, and so when Bunz slammed him against a wall, Julio grabbed him by the shirtfront, hauled him in close, and kissed him. When he'd let go, Bunz had stared at him for a moment. Then he spit on the floor, and wiped his mouth on the back of his hand, and gave Julio a look of pure disgust before he walked out.
Julio spent the rest of that year telling himself that had been exactly the reaction he'd been hoping for.

The second time, a year later, was a bit more to his liking.
читать дальшеAfter marine practice one day, Bunz had drawn him off into one of the side corridors. "What the fuck do you want with me, Salina?"
Julio had only shrugged.
"I've seen you watching me. What are you playing at?"
"I should think that'd be obvious."
He watched as comprehension dawned in Bunz's eyes, right before Bunz pushed him against the wall and kissed him until they were both breathless. "That what you've been wanting?"
And when he reluctantly nodded, Bunz grinned, kissed him again, and said, "Good."

The last time he kissed Otto was a mistake.
He shouldn't have waited for Otto to come back from practice, should have packed his things and got the hell out of there. And he told himself that was what he was doing, but that didn't explain why it took three hours to pack a single bag.
And then Otto walked in, and Julio kissed him, and it wasn't until they finally broke apart that Otto saw the suitcase at Julio's feet.
"Julio, what — ?"
Julio didn't reply, only grabbed his brand new tunic with taligean shoulder straps from the back of his chair before he pushed the door.

Средний размер мотивационного письма составляет 300 слов, но некоторым абитуриентам достаточно и трех десятков слов, чтобы заявить о себе. Одним из таких примеров служит эссе студента по имени Найджел, который уложился всего в 22 слова, чем и удивил приемную комиссию Стэнфордского университета. Его мотивационное письмо звучало следующим образом:

"Я хочу изучать английский язык на уровне магистра. Для этого мне нужен бакалаврский диплом. По этой причине я подаю заявку на поступление."

Это определенно описывает Найджела как дерзкого, рискового, делового и даже высокомерного человека. Если абитуриент желает описать себя именно так, то делать это стоит соответствующим образом. Следует учесть, что письмо Найджела — это ставка — всё или ничего. Наверняка в каждой комиссии найдется человек, который сочтет это письмо обидным и даже неуважительным, но все же есть шанс получить одобрение одного из профессоров.

Мой голос у этого чувака был бы 146%. Сразуда. Берем, мы сработаемся, прим.маш.

Важно сделать персонажа на бумаге живым. Не стоит писать просто: «Я работал на конвейере завода телевизоров и однажды решил пойти в колледж, чтобы не прожить жизнь зря и окончательно пропасть». Почему бы не перефразировать эту же мысль следующим образом: «Однажды во вторник я запаял 112-й зеленый провод на 112-м пульте от телевизора и осознал, что эта однообразная работа не дает мне возможностей для развития и реализации моего потенциала. Я решил, что колледж будет моим спасением». В обоих примерах около 25 слов, но второй явно заставит члена комиссии дочитать письмо до конца.

А это - извинитенет. Чувак, Стэнфордский колледж не для того тут сто двадцать лет стоит, чтоб ты об него реализовывался, развивался и спасался. Не-а.

Я вообще вчера по работе завернула чувака, который мне радостно сообщил, что проходит терапию. Отлично все, парень, но можно мы тут будем работать со здоровыми людьми, и те-то каждый второй не мед в Вальгалле. Вылечишься - приходи, классные навыки, мне все нравится. Кроме терапии. Если ты сам себя считаешь больным, кто ж тебя всерьез воспринимать будет? Чувак был молодец, на самом деле. Он попытался спорить с диким славянским семенем. Но минуточку, сказал он. Каждый человек, живущий в мегаполисе, испытывает стресс и нуждается в психологической помощи. Дикое семя из мегаполиса с населением во всю его цивилизованную страну сдвинуло темные очки на кончик носа и внимательно на него посмотрело. Не справляешься сам? Все правильно делаешь, обращаешься к профессионалу. Молодец. Когда тот тебе поможет, приходи работать с людьми, которые справляются без такой помощи. Ждем.

прям гребаная скороговорка

single storey sail storage shed

Скандинавский смолтолк — достаточно тяжелая штука. Нет, они — как и весь мир, — уже просекли, что никуда от англоманеры не деться, надо, надо, но делают это с такой северной тяжеловесностью, неторопливостью и значением, что аж зубы сводит. Лидируют на рынке смолтолка люди пожилые, кстати. Потому что от них ты изначально ждешь неспешности и мудрости, да?

- У вас прекрасная шляпка! Доброе утро!
- О, дорогая, обратите внимание на ленточку, вам нравится цвет? Пионы этого оттенка расцветают только в июле, у нас, на севере пионы вообще цветут поздно...
- Зато долго!
- Вы любите пионы? Позвольте, я вам расскажу...

Для осваивания языка — просто рай. Они открыты, у них есть время, они медленно и терпеливо сто раз тебе все повторяют, и ты, краснея и запинаясь, понемногу начинаешь приучаться слышать разницу в произношении звуков их рубленой задыхающейся речи — словно печеной картошки в рот набрали.

Еще один прекрасный мой собеседник живет на горе, на самой высшей точке моих тренировок, когда я добегаю до него, уже начинают сгущаться плотные сумерки. Сначала он все время ворчал и что-то выкрикивал, потом у нас сложилась традиция - я хлопаю ладонью по забору и бегу дальше, он выходит помахать и что-то кричит мне в спину. Тренировки требуют регулярности, я бегаю в одно и то же время, и однажды вечером он накрыл за своими воротами столик с дымящимися чашками.
- Мне нельзя!
- Все тебе можно, не спорь со мной, у меня опыт. Горячую воду можно пить во время интервальной тренировки. Я Уве. Бьорндалена знаешь? Ну хоть что-то вы знаете, молодежь! Уве - это как Уле, только Уве? Поняла, нет?

Я хотела сказать про "вторую жизнь Уве", но, к счастью, не успела. Теперь у меня ежевечерний экскурс в спортивную жизнь 50-тилетней давности. Думаю, еще пара недель - и он будет со мной бегать. И не факт, что хуже меня.

Смолтолк среди ровесников - страшно редкая штука, максимум - куда тебе написать, дай фейсбук. Но я все же сподобилась. Обменялись вчера приветами с парнем в футболке университета, узнались по признаку "свои", три короны на синем, Маша, компьютер сайнс, Даг, архитектура, очень приятно, очень приятно, хорошего дня.

Сегодня подходит с двумя стаканчиками кофе, страшно решительный:
- Любишь молочную пенку? Если нет - ничего, я сам выпью.
А я в пылу идеи, чуть не за рукав его хватаю: "Тыжархитектор? Да? Да? Скажи мне, как называется стиль современной многоэтажной застройки? Вот на окраинах? Какое для них слово? Ну. вот есть классицизм, неоклассицизм, барокко, северный модерн..." Он такой, бровь заломил, стоит с двумя дымящимися стаканами, улыбается:
- Это бесстилие. Это никак не называется.
- А вот цвет, использование цвета в отделке фасадов? Для этого есть слово?
- Цвет - не стиль... ну, хочешь, можем придумать. Тиккурилизм подойдет?

Заговор о поездке на окраины с архитектурно-познавательными целями прервал возмущенный Мариус - Свер на сборах, он назначен главным по присмотру за мной, и как-то очень ревностно относится к своим обязанностям. Осталась я без тиккурилизма. Э-эх.

Я сегодня НЕ общалась с девой-SMM-щицей. Я сидела напротив и просто смотрела. На нее. Пока она, почему-то раздражаясь и махая руками, рассказывала, как важна и нужна ее деятельность, сколько на что уходит времени и как все это тяжело и трудно (не поняла, зачем бы мне это знать), но нужно и важно. Босс мой, владелец маленького навигационного заводика, с пониманием покивал и уверенно сказал - что ж. Спасибо, полагаю, мы в этом не нуждаемся, до свидания.

Он проводил деву, вернулся и доверительно сказал: я мало что в этом понимаю, Marja. Но по твоему лицу было совершенно очевидно, что это какая-то невероятная лажа, да?

И тут я подумала - ну... да. Но. Вы же не будете принимать бизнес-решения, ориентируясь на мое лицо, я тут разработчик, и даже не основной, хотя самый быстрый и соображающий, нет, мне не неловко, реальную работу легко оценить. Для этого есть цифры. А дева-сммщица разонравилась мне решительно и навсегда, когда потеряла самообладание и стала напирать со словами "ну разве эта работа может стоить условно 1000 крон?!"
Нет, милая. Нужно было показывать другие цифры и говорить совершенно о другом, а главное - кратко. Такая работа не может стоить ни тысячу крон, ни две. Кроны. Такую работу вообще не должен делать человек. С этим прекрасно справится тренированная нейросеточка, любой нейровасик рекурсеря может и в парсинг, и в программатик, сюрприз. Оправдывать сидение в фейсбуке больше нечем.

Big Data наконец-то пришла.