понедельник, 19 сентября 2016
читать дальшеВ городе Солнца, где мне посчастливилось учиться, постоянно ведутся разнообразные строительные работы, направленные на повышение благополучия граждан и прочего процветания города и мира. Мудрые и добрые строители, трудящиеся на стройках прогресса, обыкновенно совмещают физическое совершенствование тела с развитием духовным и слушают за работой прекрасную, возвышенную и одухотворяющую музыку. Будучи людьми красивой души, чуждыми жадности и собственничества, они заботятся о том, чтобы все ближние в радиусе трех-пяти километров также имели возможность наслаждаться звуками.
- Маша, - проникновенно сказали мне однажды в группе, - у нас проблемы! а ты не могла бы попросить этих достойных людей как-то... ну, сделать потише, что ли?
- Ну что ж, начнем с первой! Почему я? - проницательно спросила я. - Все остальные уже ходили, что ли, и получили арматурой по лицевой части головы? Или мы просто сразу ставим наиболее опасные эксперименты на наименее ценных членах общества?
И мне ответили:
- Маша! Перестань пререкаться и иди уже. Вся страна смотрит на тебя!
Ну, я подтянула штаны до подмышек, чтобы казаться женственнее, и пошла. А друзья-товарищи мои сгрудились на крыльце, махали руками, всхлипывали неразборчиво и осеняли меня всяческими знаками согласно священным иудейским и мусульманским книгам.
Прошел понедельник. Вторник прошел. Настала среда. На стройке так тихо, что слышно, как вращается башенный кран и прораб говорит кому-то:
- Вас не затруднит, уважаемый, пожалуйста, собрать эти мешки с цементом и перенести их на два метра левее, это послужит нашей общей пользе, спасибо, я знал, что могу на вас рассчитывать.
В четверг в рассветном часу приходит за мной юноша с соседнего потока, собран и бледен, и говорит:
- Маша! Пойдем со мной.
Ну, я иду и по пути вспоминаю: сто рублей в столовку не отдала, а вот еще обещала с Катькой в музей сходить - не сходила, в диснейлэнде не была, да вообще практически не жила еще. А Максим окно раскрывает и говорит:
- Слушай!
Я подалась вперед, чуть в окно не выпала. Потому что в голубоватом морозном воздухе, в облачках пара от взволнованного дыхания, несется над стройкой девятнадцатый ноктюрн, прошу прощения, Шопена. В том, что это именно девятнадцатый ноктюрн и именно Шопена сомневаться не приходится. в музыкальной школе я его до синих ногей отдолбила.
- Ну? - жестко спрашивает Максим.
- Что? - шепотом переспрашивает я.
- Что ты им сказала, Маша, - внятно растолковывает Максим. - Ты что, не знаешь, что бывает за жестокое обращение с людьми, Маша? Я тебе передачки носить не буду, так и знай. Я сам музыкальную школу закончил.
- По классу баяна? - безнадежно спрашиваю я и уже как-то внутренне понимаю - нет. Нет, баяна не будет. Никакого баяна больше не будет. Теперь только Шопен. И с этим надо как-то жить.
С тех пор этот Максим решил, что мне совершенно необходима помощь и защита, не выживу я иначе. Никак. И продолжает в этом упорствовать.
-
-
19.09.2016 в 23:39А симпатичный этот Максим))))
Главное, что не евгений... который теперь имя нарицательное и вообще...-
-
20.09.2016 в 10:43а вот эрурокэ не понравился... хотя есть мнение, что эрурокэ вообще никто никогда не понравится-
-
20.09.2016 в 18:21-
-
20.09.2016 в 19:53-
-
21.09.2016 в 14:25Но сразу грустный анекдот вспомнился про рабочую бригаду и мат в качестве профессиональной терминологии...