Интуитивно понятный код, это когда смотришь - и прямо интуитивно понятно: вот это коооод!

Эррокэ вчера переквалифицировался в мачеху Золушки и вывалил на меня два мешка мака с просом, а потом подумал и вывалил еще и третий.
Я проторчала над ними до рассвета, в начале четвертого уползла, в четыре легла, в пять подлетела от ужаса - а что будет, если он придет раньше меня?! читать дальшеДа, я знаю, что суббота, знаю. Но у Больших Дядей суббота - это такой рабочий день, только в джинсах и загородом. А так все то же самое: те же роли и те же разговоры, хоть игру престолов с них пиши.
- Обсудим королевское венчание... это огромные траты, а страна на грани войны...
- Ах, что вы, я и забыла (с) Несравненая Леди Оленна

Прискакала обратно в пять, к восьми все отладила, три раза проверила и, страшно гордая собой, перекинула эрурокэ. А тут и он входит. В восемь, жаба, утра субботы, без звонка, без ничего. А, говорит, юноша, ну надо же, вставайте, поедете со мной. А. Э. А можно я поеду на заслуженный отдых? Нет, говорит, юноша, заслуженный отдых - это от слова заслужить. Например, когда перестанете забывать разницу между открытым кодом и майкрософтом, да, мой юный друг? И, натурально, не запускается, жаба. У него - не запускается!!!! Встаю. Эррокэ оглядывает меня, как будто в музей пришел, и говорит - отлично. Вот нарочно не придумаешь. К счастью, вы достаточно нелепы, чтобы не вызывать разговоров о моем кризисе среднего возраста. А я что, я что, я пришла рассветным туманом субботы доработать код, я не собиралась ни по загородным клубам, ни на завод. На завод я уже ночью выкладки моталась, жаба, жаба, жаба!!!!

В общем, с эром-то не поспоришь, беру свою жалкую расчетку и тащусь за ним вниз. Дальше начинается сюрреализм. Эррокэ подходит к своему этому в землю вдавленному блину, не то космическому шаттлу, не то гоночному болиду, это при ограничении по большей части Европы в 50 км, ага, ага, открывает пассажирскую дверь и... стучит ладонью по крыше. Из машины появляется невиданной красы эльф, взмахивает кудрями, ресницами, сумочкой, обжигает ненавистью и гордо удаляется, покачиваясь на каблуках. Рот закрыли, юноша, командует эррокэ, не оборачиваясь, то есть, мой рот ему, ващет, не видно, прим.маш. - и в машину, живо. Я падаю в эту "машину", прижимая к животу ноут, и начинаю хохотать ужасно, просто остановиться не могу - у меня недосып и нервы. И вообще. Особенно вообще. Дайте, говорю, угадаю, эррокэ, это вы домработницу до метро подвозили, она с утра забежала полы помыть, да? Ой, нет, извините, это служба "домашний уют" - погладим вам рубашку в любое время. Эррокэ на меня посмотрел так внимательно, что я аж завизжала, чтобы он лучше это делал на дорогу, и осведомился, уж не кажусь ли я себе случайно невероятно остроумной. Дальше без пауз на ерунду последовал инструктаж, а за инструктажем - без пауз - ну а теперь читайте, что вы там понаписали.
Хрю, говорю, в смысле, где? В смысле, что?

Там, там, юноша, говорит эррокэ, вы же совершенно невменяемый с этим своим конкурсом, я желаю получить представление, что у вас там происходит и на что способны лично вы. А то может я, как добрый эр, просто должен вам сказать: где вы ни на что не способны, вы не должны ничего хотеть. Читайте.
Но эррокэ, говорю, там же по-русски. Он аж остановился. Остановил машину посреди хайвея. Посередине. Просто. Остановил. Бешеный. Придурок.
Да, говорит, юноша. Там написано по-русски. А передо мной сидит по-русски написавший автор. И я внимательно, юноша, слушаю авторский перевод. Поехали?
Короче, когда мы доехали до бассейна с акулами, который субботний способ времяпровождения эрарокэ, мне уже атлантика было по колено приблизительно. Чуть выше щиколотки.