А на третьи однострочники я тоже ходил и даже немножко хоччил. Слегка. Потому что как только я подыскал приятную компанию и разогнался пожечь прелые листья для аромата, как пришли местные и стали бурчать, что им тут ходют, топчут, портют и потом мусор замаешься выбрасывать. Я испугался и убежал. Так что вместо развеселых танцев пришлось упихать в формат вечеринки целый бал. Кое-где не влез шлейф и помялись кружева с таким подходом, конечно.

Первый подход к снаряду

Заявка: Альмейда заболел

Ну нет, подумала я, адмиралы не болеют. Полумеры - не наш случай!

300 словВалентин Придд поднес к губам платок с вышитой руками супруги каймой и поморщился. К жаркому он не притронулся.

— Вам бы следовало унять вашу сестру, пока у Талига остался хоть один флотоводец, не отправившийся к Создателю по причине желудочной колики.

— Не понимаю, герцог, о чем вы, — безмятежно ответила герцогиня Леони, жестом подзывая виночерпия. — Мадлен исключительно предана супругу, она провела все эти тяжелые месяцы у его ложа, не отходя ни на минуту...

Валентин довольно-таки живо представил себе эти месяцы и от души посочувствовал недавно ушедшему в Рассвет свояку. Сестры Дорак были воспитаны покойным кардиналом Сильвестром, и иногда супрему казалось, что по книге «Редкие яды» этот достойный клирик учил малышек читать.

— Вы знаете, как много для меня значит честь семьи. Но даже я не смогу и дальше закрывать глаза, если супруга.... простите, вдова Первого Адмирала намерена впредь вести себя столь неблагоразумно.

— Неблагоразумно?

— А вы полагаете, что смерти двух вице-адмиралов и Первого Адмирала в своих постелях — это проявление благоразумия? За полгода! Она могла бы, по крайней мере, делать более значительные перерывы. — Валентин поднес было платок к губам, но поспешно передумал, промокнул лоб и швырнул его в камин. Леони проследила за куском расшитой ткани без всякого интереса. — И младенец... Амадей! Вы полагаете это обычным именем для марикьярского рэя?

— Бедняжка осталась совсем одна, дитя нуждается в защите и покровительстве Создателя, а это имя...

— ...один только герцог Окделл не переведет на дриксен как Готтлиб.

Леони аккуратно поставила бокал на стол и улыбнулась супругу:

— Вам хорошо известно, что в бытность моего брата послом в Дриксен бедняжка Мадлен была заложницей при дворе кесаря. Как она может питать к дриксам теплые чувства! Вы беспокоите меня, дорогой друг, вы слишком много работаете и переутомляетесь... Я приготовлю вам успокоительный отвар.

Валентин откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Определенно, он не хотел бы, чтобы преданная супруга провела несколько месяцев у его постели.


Второй

"Здесь у католика выбора нет", - как говорил профессор Толкин, дописывая самую ужасную историю Средиземья. Какие такие любые персонажи, когда ты только что бултыхнулся прямо под лед, и тебя безнадежно затягивает на самое дно, где мягко колышатся черные морские травы.

А с самой историей дело было так. Всю зиму я вела статистику, то есть, следила за тем, чтобы у паука-людоеда всегда была свежая еда и вода, не самым удачно сконструированным механизмом, смазывала его и поддерживала в рабочем состоянии, неодобрительно поглядывая на строчки выше по чарту. В частности, в припадке ревнивого любопытства, ознакомилась с теорией омегаверса и долго запальчиво пересказывала братьям основы, размахивая руками и порываясь приводить примеры. Братья моего восторга не разделили. Один спросил, читывала ли я "Левую руку тьмы", а это уже обидно, потому что, разумеется, читывала, а второй спросил: "Прости, я прослушал, что там триггером? Запахи? Космос, надо писать космос, и выкручивайтесь со своими запахами, как хотите". И тут я увидела:

Космо-АУ. Персонажи любые.

Персонажи, любые: Ротгер Вальдес, Хулио Салина, Олаф Кальдмеер, Руперт фок Фельсенбург
Предупреждение: омегаверс. ДЖЕН!!!

495 словГолубой аксенай Найер, мечта уютного детства, цель беспечной и безответственной юности, лег под ноги мягким ковром гниющей растительности. Чудовищные лианы мгновенно вырастали, оплетали ноги, плечи, хватали за руки, затягивали шлемы, вызревали, лопались и опадали.

Вальдес негромко выругался. Через шипение помех отозвался Салина:

— Астэра, Астэра, слышишь меня? До нашего купола не дотянем. До заката не больше двух локальных часов.

— Нас сожрут лианы?

— Дриксенский купол ближе. Они поймали сигнал еще с орбиты, отследили нас. Предлагают помощь.

Дриксы... Вальдес снова ругнулся, раскромсал ножом любовно обвившую левую руку растительность и сразу же пожалел об этом: надоедливая полуводоросль-полумоллюск сдохла бы и сама через несколько минут. А вот дриксы — вряд ли. Гуманоидная раса, владеющая внятной речью и сходным типом мышления — высокие, беловолосые, со странными светлыми глазами. Они тоже претендовали на свою часть Найера...

— Другие варианты?

— Можешь снять шлем, быстрее будет.

Вальдес стиснул в пальцах толстый осклизлый стебель. Звука он, разумеется, не услышал, но решил, что тот просто обязан быть упоительным.

Кислорода хватило не всем. Свой запасной баллон он давно отдал. В галлюцинациях отчаянно голодающего мозга приближающийся купол переливался серебром. Потом в наушниках щелкнуло, и приятный глубокий голос произнес с дриксенским акцентом: «Кесария Дриксен рада приветствовать на своей территории...»

«Довели... довели, Хулио!» — успел подумать Вальдес и провалился в черноту.

Он очнулся в стерильной белизне каюты и первым делом нашел взглядом люк. Плотно задраенный.

— Господин вице-адмирал, как вы себя чувствуете? — вежливо осведомился высокий мальчишка нетипично дриксенской внешности. Говорил он без автоматического переводчика, и талиг его был вполне... понятен.

— Я пленник, надо полагать?

— Ни в коем случае. — Такую невозмутимость не воспитывают в космошколах, мальчишка из высшей касты. — Вы гость. Мы рады оказать вам помощь.

— Значит, я могу свободно передвигаться?..

— Это нежелательно. — Он смущен, или как истолковать эту гримасу? — Видите ли, произошел импринтинг...

Вальдес резко приподнялся на койке, голова закружилась, и он рухнул обратно, теряя сознание и ругаясь, как последний пират. «Мать твою, Хулио, твою мать, вот о чем мы забыли, когда соглашались на дриксов...»


Очередной приступ пошел на спад, и вице-адмирал космофлота Талига Ротгер Вальдес попытался встать, держась за стенку и взывая к собственной гордости. Он сидел — или, вернее сказать, валялся — в одном из технических коридоров купола, перед плотно задраенным люком в частные апартаменты дриксенского адмирала. Никакая сила, включая энергию абсолютной пустоты, не заставила бы его уйти оттуда. И отнюдь не по собственному желанию. Он положил руку на горло, считая пульс, усилием воли заставляя себя успокоиться. Кошкины дриксы, их проклятая система размножения, альфы и омеги, все это объясняли в космошколе... как он мог не подумать об этом! В состоянии неконтролируемого смертельного ужаса и случился импринтинг. Вальдес запустил руки в волосы, обнаружил на висках капли пота и от души понадеялся, что звук, вырвавшийся из его горла, больше похож на смешок, чем на рыдание. Нет, адмирал Дриксен, конечно, неплохая партия... Талигойские девчонки обзавидуются.

— Вальдес?

Он поднял глаза на Салину и усмехнулся, отводя протянутую руку:

— Хулио. Милосердия. Не ходи к нему. Посмотри на меня. Ты же дрался с ним, ты уважал его, не ходи...

Хулио Салине в этой системе повезло оказаться альфой. А капитану Отто Бюнцу — нет.