Хорошее, хорошее...

Темная, тяжелая туча, зацепившаяся за край горы, - вершину которой видно над крышами с последнего этажа, где подают завтрак с видом, - все ж таки разразилась грозой, и та пролилась обильно, сильно, но быстро закончилась. Море снова спокойно и так прозрачно, что висишь над мягкими песчаными холмами дна, словно в пустоте, открываешь глаза и смотришь на бегущую по песку золотую сеть солнечных бликов.

Где тут кнопка - а теперь можете меня ненавидеть за дело? )))))

Вчера заплутала в стремительно, резко упавшей на городок темноте, осталась наверху, в полуразрушенной крепости-музее, и дожидалась последнего автобуса в небольшом домике, у местных жителей: кролик, куры, крытая ветками крыша, оплетенные виноградом столбики террасы, цикады и запахи моря и прибитой дождем пыли. Когда я вышла из автобуса у отеля, лицо у эра было белее моих волос, но нагоняй вышел какой-то неубедительный, как если бы родители нервничали и ругались не со зла, а от волнения.

В строго определенные часы над горами и морем разносится крик муэдзина, усиленный громкоговорителями, и смешно, что после окончания песнопений раздается сигнал конца аудиозаписи, такое игривое трлллллам после возвышенных призывов.

Свежий виноград холодный и сладкий.

Женщины скользят неслышно, закутанные с головы до ног, и сверкают яростными черными глазами. Все красиво, как в восточной сказке. Пока ты не знаешь внутренней стороны.

Оксфордский словарь назвал словом года слово "пост-правда".

Приставка пост- постепенно перешла из непосредственного значения ("происходящий после") в "относящийся ко времени, когда понятие стало неважным и изжившим себя".

"Слово описывает обстоятельства, в которых объективные факты менее важны для формирования общественного мнения, чем обращение к эмоциям и личным убеждениям", - объяснили свой выбор составители словаря.

Первый раз слово в этом значении было использовано в 1992 году Сербо-Американским драматургом Стивом Тесичем в эссе о войне в Персидском заливе. В последний год частота его употребления сильно выросла, особенно в контексте Брекзита и Американских выборов.

www.bbc.com/russian/news-37995176

Флэшмоб, флэшмооооб... Маш сказал - Маш должен сделать, и хорошего-то есть, у меня всегда есть что-нибудь хорошее, то есть, у меня всегда как лимонное варенье - что-то кисло-сладкое, горько-пряное, изящно перемешанное, ни одной чистой краски, все тенями, полутонами и оттенками

Так что я буду слегка читерить. Вот из хорошего, например: я научилась писать вальдмеер. Потому что это чудовищно сложно ведь, писать то, от чего у тебя пальцы дрожат и горло вздрагивает неловкой судорогой. Все, что угодно, готов сплясать вокруг, любую милоту - смеяльные смехи - несерьезные виньетки - тщательные узоры, но вот чтоб вальдмеер - просто, ясно, честно... ых.

Но летом было не до тепличных магнолий, нас было всего-то двое на том поле тогда, и мы были воинами. Поэтому я пододвинула к себе листик и расписала жанры: милоту закрыли, драму закрыли, необычного-внезапного принесли... ужастик! Нужен ужастик. Ужасы лучше всего в этом фандоме пишет неподражаемая  Мар(т), и до этой снежной вершины не дотянуться. Но пытаться никто не запрещает. И я стала воображать себе - ах если б я  Мар(т)... Когда б я как  Мар(т)... Смогла б я в ужасы, чтоб жмуриться, бояться прыгающих по комнате теней от лампы, чудищ под кроватью и спать одному?

Тогда я собралась с силами и написала потусторонний ужастик с подачи нашего незабвенного артера. А потом и второй воин, тогда еще не облезлая крыса, а автор, чьему перу я была готова жертвовать марикьярских младенцев, лишь бы оно плясало по бумаге, тоже принес ужастик, и у нас получился своеобразный диптих. Ну а поскольку подобное притягивает подобное, в следующую выкладку, придерживая край тоги, спустилась ненадолго с Олимпа и сама  Мар(т), и мы засияли

А все прочие вальдмееры у меня шли уже только как спокойные, выдержанные, устоявшиеся модерн!АУ. Не вижу я их иначе. Никак

Название: Тени
Бета:  Svitlenebo
Размер: драббл, слов: 805
Пейринг/Персонажи: Ротгер Вальдес/Олаф Кальдмеер
Категория: слэш
Жанр: ужасы
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Олаф Кальдмеер и суд его совести
Примечание/Предупреждения: готика. На архивную заявку «Вальдмеер глазами дриксенского флота» и комментарий  Ystya «При виде вот этой заявки я вижу, как в Средневековье: постель, Олаф, Ротгер, и вокруг со свечами весь дриксенский флот. И дриксы смотрят так пристально... Интересно, у кого-нибудь что-нибудь в такой ситуации вообще получится?»

читать дальше
Этот огонь не дает ни тепла, ни света. Зеленоватый бледный морок почти истлевших огарков освещает только держащие их ладони — заскорузлые, в мозолях от снастей: никто из них не брезговал простой работой и всегда мог перехватить у неумелого юнги фал или взяться за вымбовку. Доннер, Бюнц, Риммерхайм, Шнееталь. Их бледные огоньки горят ровно, их совесть чиста: никто не нарушил приказа и не покинул поле безнадежного боя. Кроме Бермессера. И его самого. Мягка ли фрошерская постель, адмирал погибшего флота, не жестко ли спится на крепком плече с фривольными, еретическими татуировками бесстыдных морских дев и диковинных тварей глубин?

Кальдмеер помнит, как говорил с ними — до хрипоты, с каждым; как тянул руки, задыхаясь от боли в пробитом плече, покрываясь испариной от их спокойного молчания. Утром Вальдес выслушивал неутешительный доклад лекаря и укоризненно качал головой: «Если так пойдет и дальше, мой дорогой гость, я буду вынужден сам дежурить у вашего ложа. Не хватало еще обвинений в том, что мы заморили военнопленных!». Кальдмеер помнит, как, сдавшись отчаянию и не желая больше превозмогать смертный ужас, просил Вальдеса: «Останьтесь!». Фрошер весело вскинул бровь, но смеяться не стал, а коротко ответил: «Разумеется», — и остался. Сел прямо на пол, облокотившись спиной на край кровати, откинул голову на одеяло, вытянул ноги в потрепанных сапогах чуть не до середины комнаты и говорил, говорил, говорил без остановки, пока в соборе Святой Октавии не ударил утренний колокол.

Вальдес не прогонял тени, но в его присутствии они не приближались к постели, и тусклые их огоньки терялись в темных углах. В одну из последующих ночей Кальдмеер задремал было под бесконечный монолог фрошера, увидел в мутном дрожащем сне заливающую палубу ревущую волну, рука его бессильно свесилась с кровати, коснулась волос Вальдеса и слабо сжалась, когда он, вздрогнув, проснулся. Вальдес то ли принял конвульсию за ласку, то ли заскучал и решил позабавиться — этого Кальдмеер так до конца и не понял, но пока фрошер стягивал через голову рубашку, тени вновь стали четче, шагнули к нему, обступили кровать, и пламя их крохотных огарков не трепетало и не чадило. Безжалостный ужас, дикий страх, какого адмирал цур зее не испытывал даже перед лицом смерти, терзал его грудь, чудовищным холодом раздирал внутренности, а безумный фрошер хмурил густые черные брови, бормотал, прижимаясь: «Тише, тише, Олле, я не обижу, клянусь, я хочу помочь, поверь мне», — и огонь его тела не грел и не успокаивал, но лишь продлевал пытку льдом и жаром. Вот так, господин Ледяной адмирал. Могли вы подумать, что имя, заслуженное вами в морских боях и придворных схватках, однажды обратится в насмешку?

Кальдмеер малодушно закрыл глаза, и Вальдес, видимо, принял это за согласие. Голос его стал ниже, с оттяжкой в хрип, он сбился с талиг на шипящий говор марикьяре, и Кальдмеер окончательно перестал его понимать. На изнанке закрытых век плясали зеленые огоньки, терзала дергающая боль в ране и трясло от омерзения при каждом рваном, порывистом движении Вальдеса, прижимавшегося губами то к груди, то к животу. Он бы остановился по одному только слову, немедля оставил бы его и ушел, он бы ушел, а они — они бы остались. Совесть ныла больнее раны и саднила сильнее чести.

Когда Вальдес затих, устроившись рядом, но не касаясь ни плечом, ни бедром, Кальдмеер открыл глаза. Призраки все так же стояли вокруг разворошенной постели, и его бросило в жар от беспомощности и стыда. В окно стукнула ветка ясеня, взвыл и рассмеялся ветер. Лунный луч скользнул по прозрачным лицам, придавая им жизни, словно бы возвращая плоть. Его вице-адмиралы, шаутбенахты, его капитаны и штурманы, старшие офицеры и матросы палубы…

— Мой адмирал!

Он вздрогнул. Никогда раньше они не отвечали ему, не говорили с ним.

— Мы уходим, Олаф. — Адольф, старый друг. Твой браслет забрал Руппи и поклялся вернуть его твоей жене.

— Идемте, адмирал цур зее! — Готлиб дрался в авангарде и, Создатель видит, оказался Вальдесу не по зубам.

— Побыл-таки в вице-адмиральской шкуре, перееби меня лосось! — Не отдай он арьергард Отто, могла бы судьба Западного флота сложиться иначе? Столько ошибок, и каждая — роковая...

Кальдмеер протянул здоровую руку, его подхватили, помогли подняться, боль в раненом плече кольнула последний раз и ушла, оставив лишь легкий холодок, как после отвара луговых трав. Он коснулся груди, обнаружил на себе адмиральский мундир, усмехнулся:

— Куда теперь?

Бюнц раскатисто засмеялся, улыбнулся Доннер, Шнееталь указал в сторону окна, на отчетливо видимую дорожку лунного света, уходящую вверх, в темное чистое небо. Кальдмеер кивнул и шагнул следом за Бюнцем и Шнееталем в дрожащее бледное сияние. Доннер шел последним. Он покачал в руке свою маленькую свечку, уронил ее на пол и стремительно догнал остальных.

Кальдмеер обернулся уже с другой стороны окна и увидел, как вспыхнуло пламя и поползло по тяжелым расшитым занавескам. Алые отблески прыгали по широкой, блестящей от пота спине Вальдеса. Талигоец спал, уткнувшись лицом в сложенные руки, вытатуированные морские девы на его плече в ужасе били хвостами, и суетились, размахивая клешнями, морские гады.

— До скорой встречи, господин Вальдес, — негромко произнес побежденный адмирал и отвернулся.

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Мой мотиватор на сегодня

Не стоит ждать вдохновения — за ним надо гоняться с дубинкой.

Джек Лондон, писатель

Получи свой мотиватор


А с винтовкой можно? Ну, я на лыжню

как засунуть в плен хулио салину, не нанеся ему при этом сорок восемь смертельных ранений, из них четыре - в череп навылет?
рей - проверенная штука, но не на всех работает
обоснуй, о-бос-нуууй

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

Друзья, пожалуйста, НЕ ПРОХОДИТЕ МИМО, накидайте мне рекомендаций, если не затруднит, что почитать за полярным кругом зимой?

А я вам за это притащу свой опыт убивания разнообразных читалок, пока пальму первенства по человекорезистентности твердо держит Нук и, как ни странно, Ровер.

Что почитать? Беру любым форматом, выкрутила последнему устройству всеядность! Come, come to Bthd, baby!