Это даже лучше, чем Леонкавалло!
читать дальшеЯ дожила до этого дня, это все-таки случилось со мной: МНЕ УДАЛОСЬ ИЗУМИТЬ ЭРАРОКЭ, ГОСПОДИГОСПОДИБОЖЕ, АААА
Нет, ничего сверхвыдающегося, я даже не придумала, как вырастить сады на Марсе или победить самый страшный стигмат человечества - лень, просто он в достаточно расслабленной и неофициальной обстановке описывал в очень общих чертах задачу и потенциальные способы решения, а я привычно развесила уши, и в какой-то момент он слегка замедлился, подбирая слово, и я ляпнула: "коротнуть!" на жутком подростковом слэнге юных и заносчивых дурачков, воображающих себя великими разработчиками, что означает - закольцевать алгоритм, связать две, казалось бы, непересекающиеся части и рекурснуть их, не доводя до цикла, в общем, неочевидная штука, но должна была в конкретном приложении сработать - и он изумился. Совершенно изумился, повернулся ко мне и спросил: "Как ты догадалась?!", а) прервав разговор, чего он никогда, никогда не делает б) назвав меня на "ты", см. выше, никогда, никогда. Ни-ког-да.
Ну все, жизнь удалась, можно залезать на лавры и почивать там.
***
Канада - большая малонаселенная страна, состоящая, по большей части, из сплошных медвежьих углов. Настолько медвежьих, что доктора прилетают туда на самолетиках малой авиации, и лица их несут печать непроходящей брезгливости или тошноты от турбулентности.
- Ну, что у нас случилось?
- Девушка не канадка.
Это, разумеется, главная проблема. Причем "не канадка" в Канаде звучит даже еще ужаснее, чем "канадка" в Америке, а там это вполне ужасно, можете мне поверить.
Доктор, не дрогнув лицом и продолжая пребывать на прежнем уровне брезгливости, переходит на английский:
- Что у нас случилось?
- Э-э... нет, все-таки лучше на французском, если вы не возражаете.
- Не возражаю. Опишите свое состояние, можете использовать подростковый слэнг. Насколько вам паршиво: пиздец, финиш, хана, труба, кирдык? Постарайтесь быть максимально точной.
- Э-э... ближе к финишу... да, пожалуй, финиш.
- То есть, еще не пиздец?
- Н-нет, наверное. Есть куда хуже.
- Прекрасно!
***
В Норвегии, когда я пыталась рисовать - стабильно наступал дедлайн, горели сроки, ничего не было готово, все было плохо, плохо, плохо, - у меня текли краски. Они текли, не обращая внимания ни на какие ухищрения, вопреки и поперек. Я засовывала их в холодильник и наоборот, разогревала в кастрюльке с водой, я меняла ширину прорези, длину стэка, объем, давление и скорость, не помогало ничего. Краски текли. Я нервничала и бесилась, рыжий потерянно бродил от балконной двери до входной. С завидной регулярностью мне названивала компания по изготовлению этих самых красок и жалобными голосами спрашивала: ну как? Я сквозь зубы цедила, что спасибо, вы очень любезны, но краски ваши никакого сравнения с французскими не выдерживают, а французских в этой дыре не купить. Рыжий сдержанно страдал, принимая отсутствие в Норвегии красок на свой личный счет как предательство и внезапный удар родины в спину. Доминик из Лиона жалобно и тихо предлагал смотаться в Париж и прислать лефранк... уже поздно, да? А что ты раньше не сказала? Рыжий ненавидел Францию всю вместе и каждого в отдельности молча, но отчетливо. Компания с красками звонила снова все более и более солидными голосами и спрашивала, что конкретно не так и не надо ли заменить комплект поставки? Я неприятным голосом говорила, что все в порядке, и ядовито думала: а автограф у парня, который открыл дверь, надо было сразу брать, а не стоять столбом, теперь уже позднаааааа!!!
Над фьордом занимался тихий вечер, когда рыжий тяжело вздохнул и решил, что мужчина должен идти до конца.
- У меня был друг, ну, в детстве, в Стрюне. У него девушка на художественном учится. У нее могут быть нормальные краски. Э... Тебе станет лучше, если я спрошу?
- ДА!!!! А... э... что значит "был"?
- Ну там... ну, мы тренировались вместе... потом учились я в Лиллехаммере, а он в Хемсдаль...
- А почему не вместе?
- Потому. Ну и, в общем, потом я отобрался в юношескую сборную, а он нет, а потом...
- А потоооом вы перестали дружиииить, потому что ты звезда негасимая, а он тебе завидовал. Скажите, пожалуйста, как интересно! А если б не краски, эта чудесная сторона твоей личности осталась бы скрытой от меня, да? Раньше как-то было неочевидно, что ты мудак. Ты ему когда последний раз звонил-то?
- Ну...
- Понятно. А девушка у него, видимо, с шестнадцати лет не менялась?
- Нет, но...
- Но ты регулярно просматриваешь обновления в его жизни на фейсбуке, и ни разу не написал.
- Я поздравлял с днем рождения!
- Конечно, и он не ответил. Потому что позвонить-то пальцы отвалятся.
- Слушай...
- Но мне очень, вот прям очень нужны краски. Иначе я буду беситься, кидаться на стены, ненавидеть всю эту дыру на краю Вселенной и собираться домой срочно, вот прямо сейчас! Выбора у тебя нет.
- Я понял.
Хеги оказалась решительной, умной и некрасивой девчонкой с огромным планшетом и большими модными бровями.
- Могла бы и попроще повод придумать.
- Очень любезно, что вы согласились.
- Ты что, в Китае родилась? Что ты мне выкаешь?
- Я приблизительно понимаю, что вы говорите, но по-английски будет проще.
- Чего?
- Я не говорю по-норвежски.
- Да? А чем мы сейчас занимаемся?
- Вы говорите по-английски?
- Ну та-а-а-к...
- Ну и прекрасно. Я полагаю, не стоит надеяться, что у вас французские краски?
- Они дорогие. У нас в Норвегии делают не хуже, вот, например...
- Они текут.
- Надо было в холодильник положить.
- Ну действительно, при среднегодовой температуре по стране в ноль градусов, было странно на что-то рассчитывать в жаркие летние пятнадцать.
- Чего?
- Нет, говорю, как-то не догадалась. Ну надо же, в холодильник! А на сколько, вы говорите, нужно положить?
- Стебешься, да?
- Да нет уже, все равно поздно.
- Что поздно?
- Дорисовать не успею.
- А что надо?
- Долго объяснять. А что вы с Эриком делаете в выходные?
- Встречаемся с вами, очевидно. Просто чтоб ты знала: он смотрит все гонки. И журналы покупает, эти, как их...
- VG
- Точно, эти. Все завалено уже ими...
- Можно коллажи делать...
- Угу. Я ему сто раз говорила - ну напиши ему просто, вон на фейсбуке берешь и пишешь, или давай я напишу. Ну потому что надо же поговорить, чего мучиться-то просто так столько лет.
- Ну да.
- Нет, я не буду, он меня и не помнит, наверное, бла-бла-бла. Бесит!
- Да, это раздражает.
- А чего тебе приспичило краски вдруг?
- Долго объяснять. Но он сам сказал, что ты, во-первых, есть, во-вторых, учишься на художника. Так что не помнит он, конечно. А ты давно есть? Ну, то есть...
- Да я поняла. Нет, недавно, с апреля.
- М-м.
- А что?
- Ничего. Совпадение.
- О-о, прикольно! Ну что, во сколько?
- Как договоритесь. Меня не будет...
- Да меня тоже, понятно. Давай сходим пока в порт, ты была в порту?
- Нет, меня не будет совсем. Я улечу.
- А-а. А когда обратно?
- Не знаю пока.
- В смысле? Ты можешь нормально сказать, потому что пока мне это не очень нравится?
- Я буду подавать документы в американский университет.
- Фа-а-а-к. Это же надолго!
- На два года.
- А он знает?
- Ну-у...
- Ох ты ж блин. Ну я поняла, поняла. Что-то хреново, а?
- Нда-а.
- Ладно. Обязуюсь писать и отчитываться. Нет, ну учеба - это важно. Я тоже думаю поехать во Францию, художнику обязательно надо съездить во Францию, да же?
- Обязательно.
- Да. Что-то все серьезней, чем я думала. Ну ладно. Ну ты там не волнуйся. Они реально хорошие друзья были, так что это ты очень кстати придумала.
- Не то чтобы я это придумывала.
- Ну ясно, да. Как-то это все неловко. Пойдем погуляем.
- Пойдем.
Летом в Норвегии темнеет поздно, даже позже, чем в Петербурге, а до темноты прощаться не принято, приходится терпеть и придумывать какие-то темы для ненужных бесед, пока над фьордом не появляется первая дымка - опускается вечер.
Нет, ничего сверхвыдающегося, я даже не придумала, как вырастить сады на Марсе или победить самый страшный стигмат человечества - лень, просто он в достаточно расслабленной и неофициальной обстановке описывал в очень общих чертах задачу и потенциальные способы решения, а я привычно развесила уши, и в какой-то момент он слегка замедлился, подбирая слово, и я ляпнула: "коротнуть!" на жутком подростковом слэнге юных и заносчивых дурачков, воображающих себя великими разработчиками, что означает - закольцевать алгоритм, связать две, казалось бы, непересекающиеся части и рекурснуть их, не доводя до цикла, в общем, неочевидная штука, но должна была в конкретном приложении сработать - и он изумился. Совершенно изумился, повернулся ко мне и спросил: "Как ты догадалась?!", а) прервав разговор, чего он никогда, никогда не делает б) назвав меня на "ты", см. выше, никогда, никогда. Ни-ког-да.
Ну все, жизнь удалась, можно залезать на лавры и почивать там.
***
Канада - большая малонаселенная страна, состоящая, по большей части, из сплошных медвежьих углов. Настолько медвежьих, что доктора прилетают туда на самолетиках малой авиации, и лица их несут печать непроходящей брезгливости или тошноты от турбулентности.
- Ну, что у нас случилось?
- Девушка не канадка.
Это, разумеется, главная проблема. Причем "не канадка" в Канаде звучит даже еще ужаснее, чем "канадка" в Америке, а там это вполне ужасно, можете мне поверить.
Доктор, не дрогнув лицом и продолжая пребывать на прежнем уровне брезгливости, переходит на английский:
- Что у нас случилось?
- Э-э... нет, все-таки лучше на французском, если вы не возражаете.
- Не возражаю. Опишите свое состояние, можете использовать подростковый слэнг. Насколько вам паршиво: пиздец, финиш, хана, труба, кирдык? Постарайтесь быть максимально точной.
- Э-э... ближе к финишу... да, пожалуй, финиш.
- То есть, еще не пиздец?
- Н-нет, наверное. Есть куда хуже.
- Прекрасно!
***
В Норвегии, когда я пыталась рисовать - стабильно наступал дедлайн, горели сроки, ничего не было готово, все было плохо, плохо, плохо, - у меня текли краски. Они текли, не обращая внимания ни на какие ухищрения, вопреки и поперек. Я засовывала их в холодильник и наоборот, разогревала в кастрюльке с водой, я меняла ширину прорези, длину стэка, объем, давление и скорость, не помогало ничего. Краски текли. Я нервничала и бесилась, рыжий потерянно бродил от балконной двери до входной. С завидной регулярностью мне названивала компания по изготовлению этих самых красок и жалобными голосами спрашивала: ну как? Я сквозь зубы цедила, что спасибо, вы очень любезны, но краски ваши никакого сравнения с французскими не выдерживают, а французских в этой дыре не купить. Рыжий сдержанно страдал, принимая отсутствие в Норвегии красок на свой личный счет как предательство и внезапный удар родины в спину. Доминик из Лиона жалобно и тихо предлагал смотаться в Париж и прислать лефранк... уже поздно, да? А что ты раньше не сказала? Рыжий ненавидел Францию всю вместе и каждого в отдельности молча, но отчетливо. Компания с красками звонила снова все более и более солидными голосами и спрашивала, что конкретно не так и не надо ли заменить комплект поставки? Я неприятным голосом говорила, что все в порядке, и ядовито думала: а автограф у парня, который открыл дверь, надо было сразу брать, а не стоять столбом, теперь уже позднаааааа!!!
Над фьордом занимался тихий вечер, когда рыжий тяжело вздохнул и решил, что мужчина должен идти до конца.
- У меня был друг, ну, в детстве, в Стрюне. У него девушка на художественном учится. У нее могут быть нормальные краски. Э... Тебе станет лучше, если я спрошу?
- ДА!!!! А... э... что значит "был"?
- Ну там... ну, мы тренировались вместе... потом учились я в Лиллехаммере, а он в Хемсдаль...
- А почему не вместе?
- Потому. Ну и, в общем, потом я отобрался в юношескую сборную, а он нет, а потом...
- А потоооом вы перестали дружиииить, потому что ты звезда негасимая, а он тебе завидовал. Скажите, пожалуйста, как интересно! А если б не краски, эта чудесная сторона твоей личности осталась бы скрытой от меня, да? Раньше как-то было неочевидно, что ты мудак. Ты ему когда последний раз звонил-то?
- Ну...
- Понятно. А девушка у него, видимо, с шестнадцати лет не менялась?
- Нет, но...
- Но ты регулярно просматриваешь обновления в его жизни на фейсбуке, и ни разу не написал.
- Я поздравлял с днем рождения!
- Конечно, и он не ответил. Потому что позвонить-то пальцы отвалятся.
- Слушай...
- Но мне очень, вот прям очень нужны краски. Иначе я буду беситься, кидаться на стены, ненавидеть всю эту дыру на краю Вселенной и собираться домой срочно, вот прямо сейчас! Выбора у тебя нет.
- Я понял.
Хеги оказалась решительной, умной и некрасивой девчонкой с огромным планшетом и большими модными бровями.
- Могла бы и попроще повод придумать.
- Очень любезно, что вы согласились.
- Ты что, в Китае родилась? Что ты мне выкаешь?
- Я приблизительно понимаю, что вы говорите, но по-английски будет проще.
- Чего?
- Я не говорю по-норвежски.
- Да? А чем мы сейчас занимаемся?
- Вы говорите по-английски?
- Ну та-а-а-к...
- Ну и прекрасно. Я полагаю, не стоит надеяться, что у вас французские краски?
- Они дорогие. У нас в Норвегии делают не хуже, вот, например...
- Они текут.
- Надо было в холодильник положить.
- Ну действительно, при среднегодовой температуре по стране в ноль градусов, было странно на что-то рассчитывать в жаркие летние пятнадцать.
- Чего?
- Нет, говорю, как-то не догадалась. Ну надо же, в холодильник! А на сколько, вы говорите, нужно положить?
- Стебешься, да?
- Да нет уже, все равно поздно.
- Что поздно?
- Дорисовать не успею.
- А что надо?
- Долго объяснять. А что вы с Эриком делаете в выходные?
- Встречаемся с вами, очевидно. Просто чтоб ты знала: он смотрит все гонки. И журналы покупает, эти, как их...
- VG
- Точно, эти. Все завалено уже ими...
- Можно коллажи делать...
- Угу. Я ему сто раз говорила - ну напиши ему просто, вон на фейсбуке берешь и пишешь, или давай я напишу. Ну потому что надо же поговорить, чего мучиться-то просто так столько лет.
- Ну да.
- Нет, я не буду, он меня и не помнит, наверное, бла-бла-бла. Бесит!
- Да, это раздражает.
- А чего тебе приспичило краски вдруг?
- Долго объяснять. Но он сам сказал, что ты, во-первых, есть, во-вторых, учишься на художника. Так что не помнит он, конечно. А ты давно есть? Ну, то есть...
- Да я поняла. Нет, недавно, с апреля.
- М-м.
- А что?
- Ничего. Совпадение.
- О-о, прикольно! Ну что, во сколько?
- Как договоритесь. Меня не будет...
- Да меня тоже, понятно. Давай сходим пока в порт, ты была в порту?
- Нет, меня не будет совсем. Я улечу.
- А-а. А когда обратно?
- Не знаю пока.
- В смысле? Ты можешь нормально сказать, потому что пока мне это не очень нравится?
- Я буду подавать документы в американский университет.
- Фа-а-а-к. Это же надолго!
- На два года.
- А он знает?
- Ну-у...
- Ох ты ж блин. Ну я поняла, поняла. Что-то хреново, а?
- Нда-а.
- Ладно. Обязуюсь писать и отчитываться. Нет, ну учеба - это важно. Я тоже думаю поехать во Францию, художнику обязательно надо съездить во Францию, да же?
- Обязательно.
- Да. Что-то все серьезней, чем я думала. Ну ладно. Ну ты там не волнуйся. Они реально хорошие друзья были, так что это ты очень кстати придумала.
- Не то чтобы я это придумывала.
- Ну ясно, да. Как-то это все неловко. Пойдем погуляем.
- Пойдем.
Летом в Норвегии темнеет поздно, даже позже, чем в Петербурге, а до темноты прощаться не принято, приходится терпеть и придумывать какие-то темы для ненужных бесед, пока над фьордом не появляется первая дымка - опускается вечер.
Поздравляю с изумлением эрарокэ, спасибо за доктора - это прелесть. Ну и немного побыли доброй феей - это прекрасно. Мужчины иногда так... тормознуты.
да-да, доктор должен говорить с пациентов на одно мязыке
на языке мущщин, они считают, это называется "гордость". ну, вот это вот, то, что
нормальные людимы называем упертым тупизмомIlmatar Aalto, резкое снижение нагрузки, смена высотности и всяческие пережевывания. Вышло ниоч
выздоравливайте. Сил Вам и здоровья!
Спасибо, капитан