Лиссабон прекрасен - белый город, стекающий в океан, солнце на красных крышах, непременный желтый глазастый трамвай, мостовые и асулежус. Язык вспоминается сразу, без заминок и переходов, как будто тумблер переключили. Португальский - как и французский, - язык для русских, что-то в нас и нашем выговоре приспособлено и для этого языка, мы можем говорить без акцента, смеясь и свободно: треска, треска! мне треску! да, да, я знаю, я это уже ел, хочу воскресить воспоминания! спасибо! эта улица закрыта? понимаю, сеньор, фестиваль, тогда как мне пройти... дворами? неофициально? я согласен, конечно, спасибо, спасибо! вон туда и направо? ого!
В Париже строгая прохлада осени и желтеющих платанов, в Лиссабоне тридцать градусов, над Тежу зыбкое утреннее марево тает под ослепительным блеском отражающегося от воды солнца, открывает на воде бесчисленные маленькие острые паруса, стремящиеся в океану. Европа мала, от Парижа до Лиссабона 2 часа и 20 евро, любой студент может позволить себе сорваться и полететь, и это, пожалуй, достоинство Парижа. Когда я уеду уже на экспериментальную площадку, куда так рвусь, там не будет такого аэропорта с дискаунтерами. Зато будет настоящая работа, а не суета.
Мне хорошо, хорошо, весело, тепло, со мной приятные новые люди, и мы стоим, взявшись за руки, на стене Педру Жустисейру и смотрим поверх города на океан на горизонте, но.
Всегда есть но. Но дядя Мари, ударение на а, бизнесмен с хобби "фотография", вывесил новые снимки Стокгольма, и у меня перехватывает горло: вот улица, по которой я бегала каждый день, вот набережная, вот шпили... Конечно, конечно, это та самая улица, в конце концов, я жила в его доме, свободном на летний семестр, и теперь он сам там живет, и фотографирует эту улицу, но эта щемящая, тянущая грусть не слушает объяснений, ревнует и хочет вернуться.
Лиссабон лучше всех, но у меня болит Стокгольм. Стокгольм.