Кроме случая с "чувствительностью". Как быть с тонкой
Нет скверного в том, чтобы поговорить о книге. Обсудить. Спроецировать - ну а зачем еще мы их читаем, из собирательского любопытства, что ли? Сравнить выводы, удивиться или обрадоваться, запомнить. Получить опосредованный, процеженный и концентрированный опыт "я в других обстоятельствах", которого иначе, возможно, вы бы не получили никогда или получили бы нескоро.
Я понимаю слезы над судьбой героя. Почему бы и нет. Всплакнуть и все будто больна до конца дня, вся мрачно-сосредоточенно-задумчива. Это хорошо, хорошо, пошел мыслительный процесс, это всегда славно.
А вот вопли, выкрики и заламывания рук — это помимо того, что несдержанность - признак крайне скверного воспитания, — предавания автора, который, вообще-то, отец-породитель и владелец копирайта на персонажа, анафеме, визги и Асуждения - это какая-то кондитерская "Запределье".
Да, я допускаю, что личности-демонстративу в силу такового склада необходимо слегка постоять в красивом, нервно кося глазом, смотрит ли кто. Но к определенному возрасту уже можно знать за собой эти милые привычки и как-то гасить их о тех, кто согласен смотреть. Об друзей, к примеру. В узком кругу.
Не могу не прихвастнуть в этом месте добрым другом Чай с ванилью. Вот кто о своем любимом герое говорит с таким спокойным расположением, что начинаешь любить его заранее и с головой: здесь он такой-то, по таким-то причинам, выполняет такую-то задачу, вот аналогия с повседневной жизнью, а вот отсылки в мифологию. И так это прекрасно, что бегом бежишь приобщаться, о ком это так славно и тихо говорят, что каждое слово будто греет.
Меня очень раздражает истерия. Но я изо всех сил сдерживаюсь. Прям вот обеими руками. Еще даже ни разу сказала: "Женщина, ради бога, это книжный персонаж, вдобавок, еще и скверно выписанный, голая функция, успокойтесь, во имя Христа и милосердия, у вас такой неприятный голос, когда вы визжите".
С другой стороны, я как в больницу пришла, и такая, значит: да вы тут все больные. Н-ну да. Проходи, Маша, мимо.